Кристобаль уставился в заоконный мрак, его красивое лицо выглядело скорбным.
– Что ж, по крайней мере, он тронулся.
– Это ваша первая поездка поездом, Кристобаль? – спросил Том.
– Да. И, надеюсь, последняя.
Лэнгдон был уверен, что его собеседник предпочитал частные самолеты, где льется рекой шампанское и никто не мешает развалиться в кресле-кровати, мечтая о будущем киномагната.
– Он принадлежит к другому поколению, – сказал Макс и игриво хлопнул ассистента по руке. – Он не любитель поездов, в отличие от нас с вами.
– Мы с Элли немало путешествовали поездами за границей. Как-то мы попали на старую развалюху маршрутом от Амстердама до Парижа. Сели в пять утра, думая, что пообедаем там. Нас не предупредили, что в поезде нечего есть, потому что у стюардов забастовка. Затем, медленно умирая от голода, мы заметили в полях, мимо которых проезжали, множество фотографирующих нас людей. Я подумал, может, поезд угнали – те же бастующие стюарды – и теперь мы несемся навстречу гибели.
– Что же произошло? – спросил Макс.
– Когда мы доехали до Парижа, там маршировал оркестр. А затем блестящий алый экспресс пристыковался к старому, на котором приехали мы. Это был последний рейс устаревших поездов по этому маршруту, их заменяли экспрессами. Все следствие беспорядков. Так что, пока играл оркестр, мы потратили целый миллион франков, набивая животы. Помнишь, Элли?
– Меня теперь зовут Элеонорой, не Элли. И нет, я не помню этого.
Джин теперь наполнял Тома теплом от пяток до рта, расплывшегося в усмешке шириной с восьмидесятимиллиметровую гаубицу.
– Верно. Элли, все это в прошлом. Долой старое, вперед в новую, лучшую жизнь! – Он посмотрел на Макса: – Так вы сказали, вы с Элеонорой поговорили?
– Да, обсуждали всякое. Если хочешь, вы вдвоем можете приступить к делу прямо сейчас.
Том озадаченно уставился на Элеонору:
– Я думал…
– Когда Макса что-то будоражит, его энтузиазм быстро становится заразителен, – пояснила Элеонора тихим голосом, не встречаясь с ним взглядом.
– На тебя точно не надавили? – уточнил Том.
– Вовсе нет, – возразил Макс. – Ведь так, Элеонора?
Та кивнула.
– Хорошо, с чего начнем? – спросил радостный Том.
– А что вам уже удалось узнать? – ответил вопросом Макс.
Том откинулся назад и сжал в руках пустой бокал:
– Ну, для начала – в Висконсине выращивают женьшень. От него стариканы скачут в постели не хуже Рэмбо. На борту есть сумасшедшая женщина Агнес Джо, с которой почему-то все знакомы; она весит больше меня и выступала акробаткой в цирке братьев Ринглинг.
Он указал на Стива и Джули:
– Эти двое собираются пожениться в «Саутвест Чиф». Хорошие ребята, но боязливые. Мне дали знать насчет сотрудницы «Чифа», которая может рассказать много замечательных историй. Дама с картами Таро очаровала суровых бизнес-магнатов своими предсказаниями. Да, и Элвис Пресли переродился в негра по имени Тайрон, который подает коктейль «Котельная» в вагоне-люксе: если это варево не убьет вас на месте, то вызовет желание умереть от блаженства. А еще тут едет священник, которому, возможно, придется соборовать меня, если мы не доедем до Лос-Анджелеса вовремя, потому что тогда моя девушка меня прибьет.
Последние слова Том произнес, глядя прямо на Элеонору. В конце концов, это она бросила его. Та заморгала. Да, серьезно. Он понятия не имел, попало ли ей что-то в глаз или то была реакция на его слова, но, так или иначе, это немного отрезвило его.
– Ничего себе, неплохо уже нарыли, – заметил Макс.
– Репортер мирового класса всегда остается таковым. Как и Элли… то есть Элеонора.
– Она никогда не распространялась об этом, – сказал режиссер.
– Пожалуй, Тому и мне пора приступить к работе, Макс, – быстро сказала женщина. – У нас не так уж много времени.
Лэнгдон пожал плечами:
– Вообще-то времени хватает: весь путь до Чикаго, а потом до Лос-Анджелеса. Да такими, черт бы их побрал, темпами мы не расстанемся до весенней оттепели.
– Нет, я имею в виду, что мне, возможно, придется сойти в Чикаго и потом лететь в Лос-Анджелес самолетом. Личные дела, Макс. Так вышло.
Том поставил бокал. Держу пари, проблема в том, что вошел я.
– Значит, надо начинать, – сказал он.
Макс выглядел не слишком обрадованным возможной сменой планов Элеоноры, но затем перевел взгляда на Стива и Джули:
– Говорите, они поженятся в поезде?
Том описал положение дел с семьями обоих и тревогу Джули насчет малого числа гостей на свадебной церемонии. Макс выглядел заинтригованным и задал массу вопросов.
– Бедная девушка, – произнесла Элеонора тоном искреннего сочувствия. – Свадьбы должны проходить иначе.
Она посмотрела на Тома:
– Говоришь, она родом с гор Виргинии – из какого именно города?
– Она не сказала. А что?
– Если ты забыл, я выросла в восточном Кентукки, у самой границы с этим штатом. Вполне вероятно, я бывала в ее родном городе.
Столько разговоров о свадьбах… Том украдкой бросил быстрый взгляд на руку Элеоноры. Ни обручального кольца, ни помолвочного. Трудно поверить, что она не нашла никого другого. Тем не менее посмотрите на него самого.
– Так в каком жанре ваш сценарий? – спросил Лэнгдон. Он совершенно не разбирался в съемках, но попытался принять вид бывалого специалиста по кино.
– Смотря что мы здесь найдем. Макс хочет романтическую комедию. Я больше склоняюсь к детективу с умеренно высокой горой трупов.
– Почему бы не совместить и то и то? Нет ничего забавнее груды покойников на рельсах, если сделать все должным образом.
Макс указал пальцем на Тома и посмотрел на Элеонору:
– Вот, видишь? Я уже обожаю этого парня. Он мыслит нестандартно. Том, вы никогда не задумывались о работе киносценаристом?
Взгляд Лэнгдона упал на Элеонору.
– Не ранее чем два часа назад.
– Это не так просто, как кажется, – ответила женщина.
– И каково же это? – парировал он.
Макс извинился и подошел к Стиву и Джули. За ним, как собачка, последовал Кристобаль. Режиссер завязал оживленный разговор, который Том, впрочем, не мог расслышать. Но речь шла о чем-то захватывающем, поскольку парочка выглядела совершенно потрясенной словами Пауэрса. Наверное, он часто оказывал такой эффект на людей.
– Макс что-то планирует?
– Как обычно, – ответила Элеонора.
– Никогда бы не подумал, что ты завершишь путь в Лос-Анджелесе.
